Синхронепержи

Из книги «Имагинатор»

- Почему нас с такой силой притягивает к себе прошлое, что мы иной раз готовы с головой окунуться в сладостные наплывы увлекающих нас в бездну, томных грез? Отчего мы с такой самоотверженной охотой погружаемся в карнавал пленительных видений, заведомо зная, что их кружение не более чем игра призраков, забава масок смерти, за которыми вместо лиц скрываются оскалы сумеречных зияний? Что побуждает нас возвращаться к давно минувшим событиям и с любовной тоской бродить среди туманных миров приведений, тщетно призывая их к жизни? Неужели же влечение к смерти столь властно правит нашими душами, что ради нее мы легко оставляем жизнь и, привороженные мерцанием тлена, устремляемся навстречу собственному исчезновению?

- Эк, тебя на риторику разобрало. – Прищурился Старик. – Но, в общем-то, твои вопросы вполне ясны и уместны. Ты довольно точно подметил, что многие люди действительно испытывают ностальгию по прошлому и предпочитают жить воспоминаниями, чем жить. Ведь ты и за собой замечал подобную склонность, не так ли? – Озорно взглянул на меня Старик и, видя мое смущение, громко расхохотался. Вволю посмеявшись, он тоном спокойным и серьезным продолжил. – Все дело здесь не во влечении к смерти, а в недостаточности жизни.

- В недостаточности? Но разве той жизни, которая нам дана, недостаточно для того, чтобы жить?

- Ее вполне достаточно. Вопрос не в этом. Вопрос в том, что мы недостаточно ее переживаем. Вот в чем вопрос. Не используем собственные потенции жизнеспособности.

Старик с минуту помолчал, раскуривая трубочку.

- Ситуации и события сами по себе не имеют никакого значения. Они, собственно говоря, и не реальны.

Я не без артистизма в проявлении легкого скепсиса улыбнулся и, любуясь небрежным изяществом своего жеста, указал пальцем в сторону яств, которыми потчевал меня Старик.

- А, что, булочка и чай тоже не реальны?

Старик посмотрел на меня коротко, но так, что мне перестало хотеться выглядеть чванливо-умничающим двоечником, и с видом равнодушным кивнул.

- И булочка, и чай тоже не реальны. Пока ты не пьешь чай и не ешь булочку, они для тебя – абстракция, то есть – фикция. И это то же самое, что для тебя их и не существует. Некогда один осел стоял среди двух пышных стогов сена и никак не мог сообразить, с какого из них начать, а в результате он умер с голода. Хотя это и чисто ослиная участь – помереть с голоду среди обилия еды, но как хорошо в ней узнается характер многих наших двуногих собратьев, которые среди множества возможностей умудряются не использовать ни одну из них. Но, собственно говоря, для того, чтобы ослу скончаться голодной смертью, ему вовсе и не обязательно было быть среди сена. Потому, что то сено, которое у него было, равнозначно тому, если бы его не было вовсе. То есть, оно у него было, но оно было для него нереально.

Чай, который ты не пьешь, не есть реальный чай. Ты можешь на него посмотреть, указать пальцем, даже назвать его именем, но жажду при этом не утолишь. И он станет для тебя реальностью только тогда, когда ты сподобишься сделать хотя бы первый глоток. Но и в таком случае, тот чай, который оказывается у тебя во рту, существенно отличается от того, что был в стакане. И ты наслаждаешься не водой, напитанной вытяжкой засушенных листочков с чайного куста, а тем удовольствием, которое переживаешь в данный момент. Значит, реален не чай, а твое переживание чая.

Реальна не ситуация, а переживание.

Пойдем дальше. Из приведенного примера явно следует, что жизнь для тебя ценна в той мере, в какой ты можешь ее пережить, а, стало быть, и прожить.

Не пережитая и, тем самым, не прожитая жизнь подобна наспех проглоченной и не переваренной пище. Последняя, вместо насыщения, вызывает лишь досадную тяжесть в желудке и, в конце концов, приводит к полному расстройству его функций. Таким же образом наспех ухваченная и не прожитая жизнь, увесистым комом набухшего сырья шлепается на дно души и, тягуче разлагаясь, медленно отравляет ее существование. Картина вполне знакома, и наиболее подходящее название для нее – Синдром Хронической Непережитости Жизни, сокращенно – синхронепержи.

Значит, потребность возвращаться в прошлое вызвана именно стремлением приблизиться к непрожитому фрагменту жизни с тем, чтобы, наконец-то, его прожить. Здесь срабатывает просто инстинкт. Ошибка заключается в той подмене, которая позволяет думать, что событие может заменить собой переживание. Кое-кому, впрочем, удается реанимировать прошедшую ситуацию и формально ее затащить в настоящее, но кроме разочарования и драмы подобная затея ничего не приносит.

Люди нуждаются в переживаниях, но думают, что им нужны события. И за подобное трагическое заблуждение они расплачиваются собой. Такова цена невежества.