Онтоаналитика патосов. Хоститония. Начало отца
64.Итак – любое живое существо по природе своей хоститонично.
Хоститония – это состояние готовности к враждебности. Термин образован от латинских слов (И.Х. Дворецкий, Латинско-русский словарь):
Hostis - 1) Чужеземец, 2) Военный противник. Неприятель. Враг, 3) Соперник (в т.ч., в любви), 4) Противная сторона.
Интересное соответствие можно обнаружить в созвучиях Hostis – Гость – Geist (приведение, призрак). О чём бы оно могло говорить?
Tonus – Натяжение. Отсюда происходит и – тонус.
Вместе с тем, реальность и здравый смысл подсказывают, что у экспансии враждебности должен быть установлен некий предел, ибо в противном случае она сама подвергается угрозе уничтожения. И история это отчётливо показывает – практикой не только убийства врага, но и его пленения. С самого начала практики войны как явления было ясно – если представляется возможность, то врага выгоднее подчинить и переобучить, нежели его ликвидировать, поскольку побеждённая и при этом не уничтоженная сторона, становилась дешёвой, если не бесплатной рабочей силой, обслуживающей победителя – хозяина.
О чём чётко высказался и Гераклит – в 5-м веке до нашей эры :
"Война (по гречески – Полемос – Э.Ц.) — отец всех, царь всех: одних она объявляет богами, других — людьми, одних творит рабами, других — свободными".
В 20-м столетии Фрейд добавил:
"Первый человек, который бросил ругательство вместо камня, был творцом цивилизации."
Люди, конечно, не перестали кидать камни друг в друга, но разница заключается в том, что теперь они это делают официально и легально на, так называемом, театре военных действий, в то время, как в условиях домашних подобная практика карается законом. В таком случае цивилизованный и законопослушный гражданин свой импульс ненависти направит в форме, не попадающей под юрисдикцию – через проклятие, оскорбление – разумеется, в условиях домашних, поскольку на социальной площадке за оскорбление можно также "ответить" перед законом, хотя и менее сурово, чем за убийство физическое. В случае, если по каким-либо причинам окажется невозможной словесная атака, будет избран манёвр в виде отчуждения с выказыванием равнодушия, поскольку за любой нарочитой индифферентностью, если таковая возникает в близких отношениях, всегда транслируется посыл: "ты – мне враг, и, отстраняясь от тебя, я хочу дать тебе понять, что я тебя ненавижу и желаю твоего исчезновения".
65.
В предыдущем абзаце мы сделали акцент на враждебности в домашних условиях потому, что именно в них человек и начинает тотально подвергаться влиянию среды. Он входит в поле первичных значимых объектов, которые уже пожизненно его импринтируют – просто фактом своего существования. Но, даже если данное пространство и наполнено любовью и благожелательностью к младенцу, за этой аурой всеобщего родственного умиления всегда незримо осциллирует латентное напряжение Полемоса,
Как и было сказано: "Враги человеку – домашние его". (Мф. 10:34)
66.
Если исходить из словарного определения понятия "враг" (см. 64.), то помимо "основных" его значений, мы обнаруживаем и такие коннотации как – "чужой" и "любовный соперник".
В учении Фрейда тема любовного соперника появляется в эдипов период и репрезентируется в фигуре отца.
Юнгианский аналитик Луиджи Зойя указывает (Луиджи Зойя. Отец), что, если мать являет собой изначальную данность – во время рождения она присутствует непосредственно, она – "здесь", то отец появляется потом. И, если мать уже дана, то отец – приходит. В этом смысле он – чужак, и ему ещё предстоит взять на себя роль отцовства, стать "своим".
Но, ведь, чужой, "тамошний", "оттуда" – это и есть Hostis.
Проводя параллель с библейскими архетипами, мы обнаруживаем интересный Парадокс Отцовства – в лице Авраама, которому была присвоена функция патриарха, "большого отца", от которого произведётся множество потомков, но, в то же время – пожизненного странника и пожизненного "иного", чужого среди своих -
"И пришел один из уцелевших и известил Аврама Еврея, жившего тогда у дубравы Мамре…" (Быт. 14:13). Слово "Еврей" в переводе и означает "Иной", "Чужой".
Парадокс Отцовства проецируется и на "Отца Великого" – "Бога-Отца" – недоступного, непостижимого, внушающего страх и трепет, приближающего и отлучающего, милующего и карающего, являющего собой власть и закон в последней инстанции, дружественного и враждебного, и тотально пугающе амбивалентного.
В любом случае, независимо от того, физический ли это отец или его проекция на отца метафизического (бога-отца), он являет собой фигуру тревожащую, "инаковую" и враждебную.
Будучи пришлецом, отец изначально является врагом, но вместе с тем, он приносит с собой и неизбежный императив, заключающийся в том, что с этим врагом необходимо примириться.
8.6.18 (Пт)
Продолжение следует
