Гномон. Теория Неврозов. Продолжение. Описание и анализ случая К/С

Муж, К.. 31 год. Работал менеджером в крупной компании. Уволившись, долгое время оставался вне профессиональной деятельности, объясняя это тем, что "всё скучно", и "ни в чём нет смысла". Подолгу, свернувшись калачиком, лежал дома, обратившись лицом к стене.
Затянувшееся подобное состояние мотивировало жену предложить ему обратиться к психотерапевту.
На первом приёме проявлял себя вежливо, корректно, сдержанно, выказывая интерес и внимание к теме психологической работы.
Первоначально взаимодействие шло в русле психоаналитически ориентированной терапии с акцентом на семейном романе и анализе трансферентных реакций.
В целом терапевтический процесс длился около трёх с половиной лет, с перерывом в полгода, когда пациент гневно и протестно заявил, что не будет выполнять предложенных заданий, но затем с раскаянием вернулся, попросив о том, чтобы работа была продолжена, и занятия возобновились.
Из истории жизни и психического статуса К. выделяются следующие акценты:
Лейтмотив его жалоб - заявление о скуке и никчёмности, отсутствие мотиваций и жизненных ориентиров.
Вместе с тем, не смотря на высказывания о бессмысленности существования, оживлялся, рассказывая о своём "трудном детстве", "жестоком отце" и амбивалентной матери, проявляя при этом многословность и признаки своеобразного страдальческого удовольствия. На вопрос, испытывает ли он чувство скуки и никчёмности, рассказывая о себе, он отвечал отрицательно.
Комментарий: в данном случае мы видим противоречивость высказываний – о том, что "всё скучно", но при этом рассказ о собственной персоне скуку прогоняет. Подобный нюанс указывает в большей степени на личность нарциссическую, нежели депрессивную, а "скука и бессмысленность мира", скорее всего, свидетельствуют о манипулятивной игре с "байронической" или "печоринской" аллюзией. Примечательно также то, что его фраза "хорошо было бы умереть", встретив ответное провокативное предложение со стороны психотерапевта – "почему бы вам это не сделать в ближайшее время?" – смутила К., после чего его разговоры о "желанности смерти" сошли на нет.

В детстве, пережив развод родителей, остался с матерью. Мать, будучи натурой неуравновешенной, периодически подвергала его поркам и психическим унижениям, что вызывало одновременно у него боль, чувство обиды, но и "смутное, надрывное наслаждение".  
Комментарий: Здесь обнаруживает себя классическая ситуация "семейного романа" с формированием мазохистических черт и латентной гомосексуальности в силу идентификации с материнской фигурой, что в дальнейшем отыгрывалось в личной жизни взрослого периода - когда желание причинить боль жене, ассоциированной с матерью, через отчуждённость и обесценивание, сменялось совместными рыданиями, в которых оба чувствовали себя сладостно умилёнными и "просветлёнными".

Также в семейных отношениях проявлял периодическую склонность впадать в угрюмо-злобное подавленное состояние, названное им совместно с женой, "затыкачами", во время которых полностью игнорировал супругу. По выходе же из "затыкача", демонстрировал своего рода "нежность и великодушие", делая ей подарки, правда не так охотно и не такие дорогие, какие делал маме (со слов жены).
Комментарий: Эскалация отчуждения и негативизма с последующей разрядкой в рыдания и острое переживание чувства вины с искуплением последнего через подарки, может указывать и на анальные механизмы "удержания" – "изгнания". При этом сами подарки, рационализируемые "жестом раскаяния", являют собой символическое замещение экскрементов, и таким образом, тайное послание данного поведения может быть "прочитано" следующим образом: "Да, я нежен и предупредителен, но подобным способом я завуалировано продолжаю класть на тебя". (О влечении к анальной теме свидетельствует и как-то высказанная им фраза: "Смотрел на какашку моей жены в унитазе, и меня это сильно возбуждало"). Дополнительно можно отметить, что и слово "затыкач" несёт в себе недвусмысленные анальные коннотации.

Во взрослом возрасте неоднократно предпринимал попытки выяснить отношения с отцом (уже в ходе терапевтического процесса), но каждый раз после "доверительных бесед" с ним, возвращался к себе униженный и посрамлённый, о чём рассказывал с выражением лица удручённым, с глазами, подёрнутыми пеленой и дрожащей печалью в голосе. После подобных встреч, чувствуя себя раздавленным и поверженным, мог впасть в переживание отчаяния и ужаса.
Комментарий: С одной стороны здесь можно подумать об отработке темы эдипова соперника, но, учитывая более выраженную фиксацию на доэдиповых объектных отношениях (рос с матерью, без отцовского участия), предположим иную версию – он шёл к отцу, идентифицируясь со своей матерью, то есть – как мазохистическая жена, чтобы в качестве таковой ему и отдаться. От того возникало чувство опустошения после жёсткой фаллической атаки со стороны маскулинного отца-"мужа".
В пользу данной интерпретации свидетельствует и его часто повторяемая мечта о том, чтобы "его мама и папа примирились и вновь воссоединились в семью" – мечта, органичная для ребёнка, но не для тридцатилетнего мужчины.

Перемещаясь от полярных аффективных проявлений (ажитация – подавленность) в состояние относительно спокойное, продолжал проявлять тенденцию к обесцениванию жены, делая заявления о её поверхностности и о том, что с ней не о чем говорить. При этом в отношениях с окружающими демонстрировал вежливость и корректность, но эпизодически, не без слегка нюансированной демонстративности, показывал собственную "честность", высказываясь о своей вселенской ненависти и желании "мир стереть с лица земли".
Циклически проявляющиеся приступы озлобленности, сопровождающиеся восклицаниями о ненависти к миру и о желании его тотально уничтожить, способны были доходить до раптуса, после которого наступало чувство провала в пустоту.
Между с тем, спустя некоторое время добавлял, что грезит о том, как, "когда всем становится плохо, является он и всех спасает".
Комментарий: мы снова слышим лейтмотив Грандиозного Я нарциссической личности (комплекс Спасителя, который, кстати, проявлялся и в инфантильном желании "спасти семью", воссоединив отца и мать). Демонстративное "правдолюбие" классически интерпретируется как проявление садистической установки.

Будучи погружённым в практику подобных самоистязаний, о поисках работы не помышлял, а на попытку жены мотивировать его в данном вопросе, злобно огрызался: "Тебе надо, ты и работай". На аргумент же о том, что они взрослые люди и им необходимо проявить ответственность в отношении своего жизнеобеспечения, предложил ей продать её машину.
В состоянии социального дрейфа пациент пребывал около трёх лет, пока не был трудоустроен по протекции знакомых в государственное учреждение в должности начальника отдела. Однако, работой тяготился и переживал чувство внутреннего принуждения в отношении необходимости исполнения своих служебных функций, одновременно испытывая панический страх, что не справится с возложенными на него обязанностями.
Одновременно фантазировал о наличии у себя способностей тонко понимать людей и быть миротворцем, что в реальности не подтверждалось.
Комментарий: Все три пункта представленного описания – инертность – трудоустройство по протекции – фантазирование о наличии у себя "психических способностей" говорят об инфантильной установке, располагающейся на уровне "магического галлюцинаторного величия". В то же время декларация о "видении людей" сигнализирует об актуальности проективного механизма.

Дополняющие нюансы:
Из соматических жалоб: приступообразно возникающее чувство сдавливания и "кручения" за грудной клеткой и постоянная боль в правой лопатке.
Комментарий: соматизированные депрессия и гнев.
Тип мышления: вязкий, ригидный, застревающий на мелочах, не способный охватить картину в целом, темп мышления замедленный.
В поведенческом аспекте – исполнительный, пунктуальный, склонный к злопамятности и мстительности, упорный, испытывающий чередование расточительства и прижимистости.
Комментарий: проходящая рефреном, анальная черта.

Отмечается склонность к "испытанию себя в трудных условиях". Рассказал, как однажды в горах, путешествуя вместе с группой, решил всех обогнать, идя без остановок, в то время как другие расположились на привале. Испытал огорчение, когда не обнаружил, что его действия вызвали восхищение и признание в нём героических качеств и свойств бесстрашного первопроходца.
Комментарий: Попытка принудительным образом выстроить маскулинную структуру и доказать свою мужественность путём сверхкомпенсации тревожащих латентных гомосексуальных импульсов.

Личность К. квалифицирована как нарциссическая, с депрессивно-дисфорическими эпизодами.

Жена С., 25 лет. На момент обращения – не работает. Мечтает о творческой карьере, но на вопрос, как она себе это представляет, ответила: "Свободный режим… чашечка кофе по утрам". Однажды написала небольшую сказку, в литературном отношении слабую, но инициативы сконцентрироваться на серьёзной литературной работе не проявила, и затею с писательством оставила. Периодически – "когда вдохновение накатит" – рисует. Почти все рисунки изображают угловатых диспластичных обнажённых женщин с акцентом на лобке и груди. Одно время брала уроки рисования, но, не проявив склонности к концентрации и упорству, которых требует творческая работа, на профессиональный уровень в изобразительном искусстве не вышла, хотя, по отзывам специалистов, рисунки не лишены своеобразия.
Любит путешествовать и утверждает, что поездки её творчески стимулируют, хотя ни одна поездка не инспирировала у неё творческую продукцию. (Противоречие между поступком и декларацией).
Попытка подвизаться на ниве журналистике, также успехом не увенчалась.
Проявляет повышенный интерес к своему телу. Посещает занятия по спортивным танцам и йоге. Увлечённо принимает витамины и пищевые добавки.

На фоне социального дрейфа мужа несколько раз устраивалась на работу, однако подолгу на ней не удерживалась – по причине маленькой зарплаты и проблемных ситуаций с сотрудниками.
По отношению к мужу занимает сострадательно-опекающую позицию, терпеливо и стоически перенося "затыкачи" последнего, веря, что с ним произойдёт радикальная трансформация. Веру свою основывает на чувстве, будто "узнала его" (подразумевая под "узнаванием" некий мистический аспект), в то время как К., уверяет, что "решил жениться на ней по пьяни".
Любит посещать театры, выставки, вернисажи, ценит вкусную еду и остальные "радости жизни", неизменно приглашая супруга разделить с ней все вышеперечисленные "прелести", но неизменно натыкается на угрюмый отказ, и  в результате вынуждена "наслаждаться" одна, отчего К. становится ещё более угрюмым, злобным, раздражительным и разрабатывающим планы мести.
После эксцессов с мужем проявляет усиленную нежность к своей кошке, что вызывает у него дополнительное раздражение.
На фоне тяжёлых и вязких взаимоотношений стала чаще болеть простудными заболеваниям и жаловаться на периодически возникающий "комок в горле", но продолжала стратегию "угождения" мужу, идеализируя его и его страдания.
Дополняющие нюансы: в эмоциональном фоне наблюдается тенденция к переходам настроения – от возбуждённости и суетливости до тихой минорности и плавности в движениях. Также указывает на страх бедности.
Приведённые данные дают нам основание расценивать С.. как нарциссическую личность со склонностью к маниакальным защитам (о маниакальной защите – см. Д. Винникотт).

Анализ случая.
Мы обнаруживаем ситуацию, которую определяем как  Невротическую любовную созависимость, для которой характерно то, что отношения подошли к мучительной фазе своего существования, но при этом продолжаются, как бы увязнув в одной круговой колее.
Существенный сдвиг в динамике процесса произошёл, когда я предложил работу с парой вместо терапии одного только мужа, и сместил акцент с темы семейного романа на "Онто-ориентированный" нюанс.
На третьей сессии мною был инициирован "удар по Грандиозному эго" К. - путём интервенции, адресованной С. Ей было предложено выйти из симбиотического поля требующего поклонения и служения мужа, и устремиться, прежде всего, в сторону поиска собственной автономии, разъяснив, что под таковой нам стоит понимать не бравирующую позу с вызывающими лозунгами о своей "независимости", а укоренение в личном Онтосе, предполагающее рефлексию относительно бытийной стороны своего существования, на что она отреагировала согласием.
Подобного рода поворот вызвал мощную негативную реакцию со стороны К., который описал своё состояние таким образом: "У меня, словно, опору из под ног выбили. И я был очень зол на вас". Затем он рассказал о своей ненависти ко мне и о, том, как "костерил терапевта семиэтажным матом и желал ему недоброго".




Концептуально важно, что при работе с парой, мы не выступаем в роли "радетелй за сохранение семьи", ибо нередко принудительное сохранение таковой способно оказаться гораздо более деструктивным фактором, нежели расставание партнёров.
В рамках онтоаналитически ориентированного подхода гораздо более существенным становится предоставление каждому из его участников экологических возможностей для завершения текущего "цикла контакта" с минимумом вмешательства со стороны доминантного Супер-Эго. После чего неизбежно возникает спонтанный инсайт-ответ, и уже сами глубинные механизмы жизни определяют исход данного союза – его перерастания в любовь и ощущение совместной миссии, или спокойную сепарацию без надрывов, надлома, но с формированием кристаллизованного опыта и понимания собственной судьбы и её смыслов.

Мужу также было предложено отрефлектировать тему автономии в вышеуказанном ключе.
Итак, мы слегка прошлись "сепарационным ножом" по вибрирующему студню невротического симбиоза, дав партнёрам следующее понимание: каждый должен пройти свой путь поиска и, пройдя по нему, вернуться в "дом отношений". Если находки и ценности каждого из партнёров, обретённые на дорогах своих внутренних странствий, поисков и открытий, совпадут, то их соединение создаст взаимное обогащение отношений, ибо общие ценности и общие задачи есть одно из условий любви. В противном случае партнёры просто не придут к "общему дому".

Когда мною был задан вопрос о том, что между ними общего, каждый из них высказался только в пользу проблемного аспекта:
Жена (с видом, будто её посетило озарение). У меня не было отца, и К. рос без отца.
Муж (мрачно). У нас ничего нет общего. Что нас связывает кроме совместного быта и секса?
Далее каждый из них пытался найти некие частные детали, которые могли быть названы общими или апеллировали к моим комментариям психоаналитического порядка, но подобная стратегия не выводила на новый информационный уровень.
Тогда вторым шагом (первый – сосредоточение на теме Онтоса) было предложено осмыслить концепт индивидуальной задачи (напомню положение нашей теории: мозг каждого индивида запрограммирован на то, чтобы решать задачи, и только в таком случае он способен эволюционировать, но должен он решать не задачи вообще, а предназначенные лично для него, для данного конкретного мозга).
На данном этапе, который мы определим как "этап постановки задачи" мы отобрали несколько психоаналитически ориентированных интерпретаций, но здесь же и очертили разницу между психоаналитическим и онтоаналитическим подходами.
Если психоанализ, выявив те или проблемные зоны, предлагает их проработку (Working-through), исходя из базового правила "Там, где было Оно, должно стать Я", онтоаналитический фокус сосредоточен на том, чтобы использовать их в качестве неких исходных условий обозначающейся индивидуальной задачи, требующей разрешения.
В данном случае работает правило: ПАТОС – ЭТО ВЫРОЖДЕННЫЙ ОНТОС.
Тогда, для рассматриваемой ситуации правомерно в качестве условий задачи рассмотреть наличествующие декомпенсации (нарциссизм, инфантильность, латентное гомосексуальное напряжение, анально-садистический комплекс) в формате следующей схемы:
Имеем некое качество х, которое может быть проявлено либо в варианте декомпенсации dх, либо в конструктивном проявлении kx.
Любой декомпенсации некоего качества dх можно поставить в соответствие это же качество, но в компенсированной функционирующей дееспособности kx.
В нашей истории имеем патологический нарциссизм с избыточным формированием грандиозного Я (dх). Соответственно, задаёмся вопросом – как можно представить себе здоровый нарциссизм (являющийся основой самоуважения и самопринятия)? Как можно помыслить нарциссизм с точки зрения его необходимости в социальном пространстве? Для чего он нужен, с какой целью востребован обществом? (см. Часть 1). Какие когнитивные способности наиболее релевантны для данного психотипа?
На сессии мы сделали первые наброски решения данной задачи, исходя из следующего логического построения:
Нарциссизм – это фиксация на собственном Я как на объекте. В данном случае мы имеем так называемое, грандиозное эго. Но если эго грандиозно, то оно должно экспансивно занимать столь же огромную территорию. И тут мы выходим на занятный нюанс – проблема Нарцисса заключается не в том, что его Эго огромно, а в том, что его границы оттесняют, отодвигают других. Следовательно, актуальность содержится не в "эго-центре", а в "эго-периферии". Таким образом, если границы эго сделать более эластичными и полупроницаемыми, то в силу энергетической  диффузии, внутри эго окажутся и первоначально оттеснённые другие. "Другой" на латыни – "Alter" (Альтер). Следовательно, конструктивно функционирующий нарциссизм есть альтруизм. Отсюда получаем – социально эволюционное предназначение нарциссической личности заключается в её альтруистическом проявлении. С другой стороны, мы знаем, что любые психотелесные практики (йога, цигун и т.п.) и практики "расширения сознания", также по природе своей нарциссичны. В первом случае имеет место чёткая фиксация на своём теле как предмете наслаждения, во втором – ключевым понятием становится "расширение сознания" (того же самого Я), которое, опять-таки, в силу определения, содержит в себе нарциссический заряд.
Исходя из приведённых выкладок, получаем три возможности реализации и самоактуализации нарциссической личности: 1. Альтруизм ("служение другим"), 2. Деятельность, связанная с активизацией телесности, 3. Мистицизм.
Если все три качества совмещаются в одно целое и в одном человеке, получается, в том числе, и монах.

Аналогично указанному способу были "онтологизированы" и остальные патосы мужа и жены, после чего на последней сессии мы интегрировали полученные "решения задач" в схему возможного нового миропроекта и на том процесс завершили.

Последующее наблюдение показало достижение ремиссии (о миссии говорить пока не приходится в силу ещё не достаточно длительного существования пары в новом качестве (чуть более полугода) и эпизодических, хотя и более редких "затыкачах" мужа, и пока мы ещё не можем утверждать, что описанные партнёры "созданы друг для друга"). Жена трудоустроилась персональным помощником руководителя организации социального плана, увлеклась изучением психологии, отчего испытывает чувство удовлетворения,  её психосоматические проявления исчезли. Состояние мужа стабилизировалось и его поведение в семье жену вполне устраивает за исключением тех моментов, когда он демонстрирует срывы компенсации, но последние, как уже было отмечено, стали более редкими, "мягкими" и управляемыми.

Окончательное заключение: каждый из партнёров вошёл в процесс "онтологизации" своего существования с выходом на сознательное и конструктивное построение индивидуального миропроекта.
Что касается функционирования самой пары, то мы уже говорили о том, что сохранение или прекращение существования таковой в онтоаналитической работе не является предметом непосредственной заботы. Скорее всего, в данном случае, мы имеем состояние инкапсуляции –дезактуализации симптоматической остроты и функционирования в режиме сбалансированности за счёт коррекции личных патологий каждого из партнёров. Вместе с тем, в подобном режиме пара может функционировать достаточно продолжительное время по принципу "отсутствие зла – тоже добро".

Так или иначе, стоит учитывать:
СХОДСТВО ИЛИ НЕСХОДСТВО ХАРАКТЕРОВ НЕ ЯВЛЯЕТСЯ РЕШАЮЩИМ ФАКТОРОМ В СУЩЕСТВОВАНИИ ПАРЫ.
РЕШАЮЩИМ ФАКТОРОМ В ВОПРОСЕ СУЩЕСТВОВАНИЯ ПАРЫ ЯВЛЯЕТСЯ НАЛИЧИЕ ИЛИ ОТСУТСТВИЕ ОНТОЛОГИЧЕСКОГО РЕЗОНАНСА ПАРТНЁРОВ.

Мы знаем множество случаев, когда люди с вполне совместимыми друг в отношении друга психотипами, расставались.
И мы знаем не меньшее множество случаев, когда люди, казалось бы, совсем характерологически не подходящие друг другу, сохраняли полноценный и прочный союз.
Как тут по случаю не вспомнить Эрнеста Хемингуэя?:
"Все люди делятся на две категории: те, с которыми легко, и так же легко без них, и те, с которыми сложно, но невозможно без них".


Продолжение следует